Евгений Сидихин переиграл военачальников всех рангов. В сериале «Людмила» он исполнил генерала неназванных войск по имени Василий. Таинственный поклонник певицы - засекреченный персонаж. Актёр сделал ставку на любовную линию в отношениях своего героя и Зыкиной. К счастью, у самого Сидихина с любовью в жизни всё в порядке. О чем он без стеснения рассказал «Телепрограмме».

- Ваш персонаж достаточно загадочный - удалось нащупать его характер?

- Актёрское мастерство - странная штука. Говорят, ощущение образа появляется на третий-четвертый день съемок. Ничего подобного! Оно может прийти и потом - когда ты уже начинаешь озвучивать роль. Это как лава, сходящая с горы. Она принимает очертания, только когда застынет.

- Но ведь образ все равно создаёте вы...

- Безусловно. Я попробовал было дернуться в сторону исторической канвы, но мне объяснили, что тема закрытая. Есть родственники, которые не хотели бы приоткрывать эту завесу. Поэтому мы создаем «фрески», вырванные из памяти. Мы с Верой Сотниковой пытаемся разобраться в тонкостях отношений Людмилы Георгиевны и этого генерала. Это фильм о любви...

- Вам не кажется, что это та история, о которой певица пожелала бы умолчать?

- Возможно, так и есть. Но мы не копаемся в грязном белье и не пытаемся заглянуть под юбку Зыкиной. Мы хотим показать историю большой любви. Людям разных поколений хочется посмотреть, чем жили люди того времени, что они знали и говорили.

- При этом основная драма жизни Зыкиной - отсутствие семьи, детей. Как она пела, «опять одна, но не моя вина. Я просто к сцене приговорена»...

- Не всегда мы живём тем, что поем. Хотя бывает и так. Я к этому отношусь сдержанно. Главное, что происходит на съёмочной площадке, - увидеть глаза партнерши и зацепиться за эту энергию. Так и высекается нутро.

- Вере Сотниковой для этой роли пришлось даже поправиться на 10 килограммов...

- Да, и я её спросил об этом: «Что ты будешь делать потом, после съёмки?» На что Вера спокойно ответила: «А что такого? Буду заниматься йогой». У меня очень трепетное отношение к Вере как к актрисе и как к женщине.

- Какой лично вы запомнили Людмилу Зыкину?

- Видел её выступления только по телевизору, сам на концертах не был. Для меня она всегда ассоциировалась с системой. А система была... не сказать лживой... чужой. Я тянулся к другим песням - Queen, Smokie, Uriah Heep, Pink Floyd. А на Мавзолее стояли дедушки и пела Зыкина. Пела широко и задушевно, но это было не моё.

- Почему сейчас снимается так много фильмов о фигурах советского времени: «Чкалов», «Фурцева», «Петр Лещенко»... Нехватка героев?

- У Пелевина есть стихотворение на этот счет: «Они собрались в старой бане, надели запонки и гетры и застучали в стену лбами, считая дни и километры…» Кто-то спорит по поводу героев времени, а кто-то снимает. Нам, актерам, надо заниматься делом и не строить далеко идущих планов. Знаете, как рождаются дети?

- Примерно представляю.

- Они рождаются в результате любви. Независимо от того, кого хочешь - девочку с голубыми глазами или мальчика с карими. Мы в восторге от наших детей и понимаем: это то, что было нужно! Понимаете, о чем я?

- Конечно. Ваша старшая дочь Полина играет в кино и театре. Часто подсказываете ей?

- Когда я забирал ее из института и подвозил с сокурсниками до метро, любил говорить умные вещи, что-то советовать. Но как только высаживал их из машины, меня озаряло: «Что за идиот?» Те, кто идет следом за нами, гораздо интереснее. Надо следить за ними. Курс Полины вырос на моих глазах, я отсматривал все зачетные работы, экзамены и спектакли. Теперь они организовали свой театр «Мастерская». Она всегда очень волнуется показывать мне свои работы. Да и я сам переживаю.

- Критику приходится выслушивать от неё?

- Бывает так, что снялся в фильме, самому понравилось. А она посмотрит и через 15 минут теряет интерес: «Пап, вроде классно снято, дорого, но скучно». Бывает так, что советы дает.

- Закипаете?

- Вспыхиваю как спичка! Начинаю взрываться: «Ты ничего не понимаешь!» А потом остываю и признаю, что правда за ней.

- В воспитании детей вы так же взрывоопасны?

- Я разный папа. Зависит от ситуации. Точно помню, что никогда не видел детей актерами. Однажды пришел на съемку вместе с Полиной, знакомый режиссер понаблюдал за ней и удивился: «Только посмотри на нее! Она все время меняется! Вот кого надо снимать!» Они у меня все такие - и Аглая, и Анфиса. Что им делать? Тоже идти в актрисы? Не знаю... Не буду их подталкивать. Решат сами. Это их судьба. Полина сделала свой выбор сама. Мы даже не ожидали.

- Она рассказывала, что поступала в институт под другой фамилией...

- Да, мы даже и не пробовали вмешиваться. Когда увидел ее первый раз на сцене, то не поверил - она ли это? Настоящее счастье для отца.

- Когда же вам удается быть всем вместе? Вы постоянно в разъездах...

- Очень редко. Хорошо помню один момент: захожу в детскую комнату, а они втроем сидят на полу и красят что-то. Я вошел и буквально повис над этим - во всех смыслах. Это было такое блаженство... будто манна небесная растеклась в груди.

- У вас не возникло зыкинского ощущения «приговора» к профессии?

- Нет. Сейчас мне нравится то, чем я занимаюсь. Правда, иногда просыпаюсь и думаю: я - тут, в Москве, семья - там, в Питере, жизнь проходит, а я уже не молодой парень. Смысл в этом всем?..

Егор АРЕФЬЕВ (15 Мая, 2013)
www.kp.ru